Петербург с самого начала был задуман, чтобы производить впечатление. Блестящий фасад страны, которая усвоила много технических и художественных достижений Европы, кое-что из ее привычек и вкусов, но становиться Европой передумала. А точнее – и не планировала. Но реальность – так бывает – оказалась сложнее и глубже замысла.
Посторонний глаз редко способен провести границу между декорацией и тем, что происходит за сценой. Петербург собран из противоречий, парадоксов и коллизий. Он требует расшифровки.
Как получилось, что город военных и бюрократии стал оазисом неофициальной культуры? Как «выскочка», над которым посмеивались иностранцы (вспомним Джакомо Казанову), превратился в мировой туристический магнит? Как петербуржцам удается делать культ из собственной истории и мечтать о модернизации? Всегда первыми выходить из застоя? Почему, десятилетиями оставаясь городом «с областной судьбой», Питер за пару лет умеет вернуть себе космополитизм?
Самое удивительное, что построенный административно-командным методом в северном комарином болоте Петербург как никакой другой город в России четвертое столетие живет сложной, захватывающей, органичной, полной событий жизнью. И по качеству этой жизни часто оставляет позади Москву (с ее деньгами) и Сочи (с его климатом).
Петербург не любит меняться по указке сверху – здесь все должно случиться естественным путем. Чтобы был повод задуматься: а когда это произошло и почему? И поскольку девелоперы и строители непосредственно участвуют в развитии города, мы решили посмотреть, как Петербург менялся в последние 10–15 лет. И рискнули представить, что произойдет с ним в следующее десятилетие.
Лучше быть, чем казаться
Первое, что случилось за последние десять лет, – Петербург отказался от спорных и дискуссионных проектов с чередой международных конкурсов. Часть из них закончилась ничем и оказалась забыта, как «Набережная Европы», «Новый берег» по проекту Nikken Sekkei или Театр песни Аллы Пугачевой, спроектированный бюро Populous. Другие же реализованы в таком виде, который разочаровал буквально всех, как Вторая сцена Мариинки.
Последним в череде проектов такого рода остался Судебный квартал, который, говорят, все-таки будет достроен к 2028 году. Однако лишнего внимания к происходящему на Тучковом буяне власти явно стараются не привлекать.
В целом же город решил подождать с яркими высказываниями. Девелоперы и архитекторы, будто сговорившись, двинулись в сторону спокойных, уютно-контекстуальных решений. Самый наглядный пример отказа от внешних эффектов в пользу внутреннего содержания – Новая сцена Александринки, идеально вписавшаяся и в историческую среду, и в атмосферу города.
Более масштабным результатом стало развитие территорий, которые тихо ждали лучшей участи в центре Петербурга. Например, редевелопмент Петровского острова, который с появлением моста Бетанкура и жилых проектов Neva Haus, Neva Residence, Grand View, «Петровская Доминанта», The One, Familia и других превращается в локацию «премиум плюс» – более спокойную и уютную версию Крестовского. Новый облик и новое наполнение получил дальний угол Аптекарского острова, где бывшая площадка завода «Электрик» примыкает к Кантемировскому мосту. Определяющую роль здесь сыграли жилые комплексы «Европа Сити» и Skandi Klubb вместе с деловым кварталом AVENUE. С появлением проектов «Гранвиль», «Две эпохи», «Маленькая Франция», «Палацио», Neva-Neva в более благополучную сторону меняется вид Васильевского острова в районе двадцатых линий и Гавани.
Вторым следствием стало более внимательное отношение девелоперов к архитектуре и наполнению жилых новостроек в спальных районах. Это похоже на негласное решение перейти от типовых коробок к созданию полноценных кусочков города с собственным лицом и характером. Хорошим тоном становится приглашать известных архитекторов и не скрывать их авторство.
О вкусах не спорят, но проекты Golden City (совместный проект нидерландских KCAP и Orange и петербургского «А.Лен»), «Кинопарк» (от «АМЦ-Проект»), ЖК New Time (московская команда «Крупный план»), Ariosto! (мастерская Максима Атаянца), «Струны» (постконструктивистский проект RBI) сближает желание и возможность решать не только прикладные, но и художественные задачи. Что важно: за исключением первого, все проекты относятся к комфорт-классу, за которым постепенно признается право на узнаваемость и даже уникальность.
Если десять лет назад социальная нагрузка в виде школ и детских садов вызывала у девелоперов внутреннее сопротивление, теперь компании наперебой берут повышенные обязательства: заказывают дизайн-код и отдельную концепцию для коммерческих помещений, работают с функциональным наполнением, вкладываются в ландшафт.
Кварталы с концепцией «город в городе» перестали быть редкостью. Даже неполный перечень: «Цветной город» от ЛСР, Ligovsky City от GloraX, «Юнтолово» от холдинга «Главстрой», «Новое Горелово» ГК «ЕДИНО» (СК «ЛенРусСтро»), «Солнечный город» и Pulse Premier от Setl Group – позволяет надеяться, что в следующие десять лет будет возможность сравнить, у кого получилось удачнее. Но уже в проекте новостройки по разнообразию возможностей сильно отличаются в лучшую сторону от позднесоветских микрорайонов. Не говоря уже о хрущевских и брежневских – с почти тотальным отсутствием мест для торговли, развлечений и сервисов.
О детских садах в таком контексте уже как-то неловко спорить. За последние (экономически – не самые простые) пять лет, по подсчетам пресс-службы губернатора Петербурга, их построено 220, школ – около 100.
Селфи с башней
Возможно, самое удивительное из всего, что случилось за эти годы: Петербург принял «Лахта-центр». Далось это нелегко, и о любви говорить пока рано. Но еще в начале «десятых» казалось, что единственным терпимым здесь небоскребом может быть горизонтальный, построенный Доменико Трезини для Двенадцати коллегий.
И никакой другой.
Между тем становится все больше тех, кто утверждает, что высотка (462 м) на Лахте вида не портит. А в сочетании с уходящей в закат дугой ЗСД даже образует интересный урбанистический пейзаж. Компании, строящие новое жилье в Приморском районе, указывают вид на «Лахта-центр» в числе главных конкурентных преимуществ. Отчасти это объясняет моду на Приморский район среди петербургской молодежи.
Искусствовед и урбанист Григорий Ревзин недавно написал: «У российских корпораций как-то нет нужды в самовыражении – им нужны только квадратные метры для расселения, которые они осваивают с американской деловитостью». Тут можно спорить о том, что лучше. Но правы оказались те, кто говорил, что небоскребы не приходят в одиночку.
Получив первый опыт самовыражения средствами архитектуры, Газпром замахнулся на многофункциональные «Лахта-центр – 2» (703 м), и «Лахта-центр – 3» (555 м) – снова с участием команды Тони Кеттла. Тем более что квадратных метров корпорации перманентно не хватает.
Эксперты считают, что рано делать выводы о том, как повлияет «Лахта-центр» на территорию севернее Невской губы, но считают, что он уравновешивает бурную градостроительную активность в южных районах
Петербурга. Пока развитие проекта идет медленнее, чем ожидалось. И нет уверенности, получится ли он таким многослойным, как было задумано.
Но население Приморского района превысило полмиллиона и продолжает расти. В муниципальном округе «Лахта – Ольгино» осенью 2023 года зафиксирована самая высокая средняя зарплата в стране (403 000 рублей).
В Левашово появился аэропорт для деловой авиации, под которой в первую очередь подразумеваются самолеты «Газпром-авиа».
Так что нефтегазовый сити будет служить маяком нескольким поколениям петербуржцев, выезжающим из города в сторону Сестрорецка – как напоминание о скоротечности отпуска.
Большой разворот
В 2023 году Петербург принял 9,4 млн туристов. По итогам 2024-го их может оказаться больше 10 млн – как до пандемии. Разница, впрочем, есть: теперь эти показатели достигаются за счет внутреннего туризма. Число иностранцев в прошлом году составило всего 11% от их количества в 2019 году. Ну а нашего туриста, как известно, море тянет к себе магнитом.
С другой стороны, для самих петербуржцев путешествия к южным морям оказались менее доступны, а привычный шопинг в Финляндию и круизы в Скандинавию и Балтию практически закрыты. Но желание пить в отпуске кофе с видом на море, все утро загорать, а потом делать покупки и вечер провести в спа никуда не пропало.
Оба эти фактора принесли долгожданный эффект: Петербург вспомнил, что он в общем-то морская столица.
Чутко уловив тренд, администрация в последние годы занялась благоустройством береговой линии Финского залива. Устройство собственной маленькой Финляндии для поездок на выходные вылилось в проект туристического кластера «Остров фортов». Для петербуржцев и гостей города открылся Кронштадт, а в Кронштадте появилось множество мест, куда интересно пойти – прежде всего, тем, кто интересуется военно-морской историей России. Правда, по суше в Кронштадт добраться нелегко (въезды в город с дамбы еще находятся на реконструкции), но поездка на метеоре от Эрмитажа, Английской или Университетской набережной сама по себе становится частью однодневного приключения.
Работу с историческим наследием взяло на себя государство. Однако у проекта есть не менее важная часть, которую доверили бизнесу, – наполнить остров туристической инфраструктурой: курортным жильем, гостиничным фондом, ресторанами, современной инфраструктурой для развлечений, спорта, морских прогулок, яхтинга, шопинга, прогулок и игр с детьми. Все это должно полноценно заработать в 2027 году, задерживая приезжих в Кронштадте на несколько дней. Те, кто всегда мечтал о жизни у моря, владельцы яхт смогут стать обладателями собственного жилья в Кронштадте, что не даст городу заснуть в низкий сезон.
У семей с детьми есть еще одна веская причина, чтобы поселиться в Кронштадте. Группа «Алькор» достраивает здесь передовой лицей: с двумя бассейнами, читальным залом, современными мастерскими, огромной спортивной зоной, оборудованной для занятий на открытом воздухе террасой на крыше.
Вторая территория, которая должна превратить Петербург в северную альтернативу Сочи, – это Горская. Будущий туристический кластер попал в федеральную программу «Пять морей и озеро Байкал». И он начнется с создания яхтенной инфраструктуры – курирует проект Яхт-клуб Санкт-Петербурга.
Со временем к эллингам, причалу и марине добавятся водный стадион, образовательный парк, гостиницы, конференц-центр, съемочные площадки и павильоны «Газпром-медиа».
Финансирование проекта (его объем оценивается в 90 млрд рублей) предполагается возложить на Газпром, что выглядит логично: Горская может послужить курортным дополнением к деловому кластеру в Лахте. Тем более в Горскую из Лахты вроде бы должна переехать Академия парусного спорта. Глобальный характер этих планов заставляет сомневаться в сроках их реализации. Но если оставаться визионерами до конца, Горская – хорошее место для контакта горожан с Балтикой.
Пока же Газпром собирается с силами, администрация города привела в порядок 40 км береговых линий вдоль рек и озер. В этом году горожане получат благоустроенный выход к Суздальским озерам, а в следующем станет доступной для прогулок 10-километровая набережная Охта – Оккервиль. И это выглядит вполне реалистично.
Индустриальный креатив
Примерно с начала нулевых Петербург трудно искал компромисс между своей индустриальной природой (дворцы дворцами, но главными для Петра все-таки были верфи и мануфактуры) и постиндустриальной экономикой.
В последние годы он вроде бы найден.
Если принять во внимание рост особой экономической зоны «Санкт-Петербург», промышленных зон, которые за пять лет прибавили в сумме 700 га, стремительное увеличение числа индустриальных парков (их сейчас 13) и совместить все это с планами агломерации по развитию транспортного каркаса, становится видно, что Петербург все-таки формирует новый «серый пояс» вдоль границ с Ленинградской областью. Внутри города остаются технопарки (их 10) и территории, предназначенные для создания технологических долин при четырех университетах – СПбГУ, Морском, ИТМО и Политехническом.
Разработка и опытное производство – в городе, крупные мощности – на окраинах. Промышленность при этом не потеряна – в последнем выступлении перед Законодательным собранием губернатор сообщил об открытии 117 крупных и средних заводов и 46 000 новых рабочих мест в реальном секторе.
Старые промышленные площадки, которые еще 15 лет назад автоматически застраивались жильем или офисами, теперь превращаются в общественные пространства.
Когда в июле 2011-го Новая Голландия впервые открылась для горожан, трудно было вообразить, что в городе окажется столько эстетов, способных оценить красоту промышленной архитектуры. Хотя у петербуржцев уже были «Этажи» и «Ткачи».
В последующие годы один за другим выстрелили проекты по созданию Музея стрит-арта на заводе слоистых пластиков, дизайн-квартала ArtPlay, Бертгольд-центра, кластера «Брусницын», квартала Seno. Открытый в 2017-м «Севкабель Порт» всего за год превратился в самое модное место сначала у горожан, а потом у туристов, без него уже сложно представить Петербург.
В этот же ряд превращений утилитарных пространств в общественные и креативные встали бывший Варшавский вокзал (там открыт самый большого фудмолл в России – Vokzal 1853) и рынки – Василеостровский, Московский, Приморский, Никольские ряды. Попутно невозможно не сказать, что Петербург стал еще и гастрономической столицей. Сегодня здесь работают 17 фудхоллов и гастромаркетов, до конца 2024 года появятся еще пять.
Событиями прошлого года стали культурное пространство «Левашовский хлебозавод» и кластер «Фабрика» на Кирочной. Впереди открытие лофт-квартала на бывшей трикотажной фабрике «Красное знамя» и реконструкция Мальцевского рынка.
Сейчас уже трудно представить себе девелопера, который не ухватится за возможность сохранить старый цех, газгольдер, электростанцию, сделав из них магнит для своего проекта. Гораздо удивительнее то, что в таких проектах так долго искали и не могли найти живой экономики.
Порой кажется, что спрос на подобные пространства близок к насыщению. Однако в портфеле Петербурга накоплены и другие примеры редевелопмента исторической «промки» – под Единый центр документов, учебные корпуса Высшей школы экономики, гостиницы и апартаменты. Особую ценность бывшие промышленные площадки представляют в плотно застроенных спальных районах, там они дают возможность разместить что-то полезное для жителей.
И вполне вероятно, что через 20 лет в Петербурге будет не найти разрушенного цеха, склада из старого кирпича или водонапорной башни, за которыми не стоял бы владелец с далеко идущими планами.
Пошли по рельсам
Что касается городского транспорта, Петербург давно мечтает перейти на рельсовые его виды. Но скажем прямо, с автодорогами пока получается лучше. Хотя, конечно, теперь есть «Чижик». И уже почти «Славянка», как и положено по названию – линия трудной судьбы. Как тут не вспомнить первую железнодорожную линию до Царского Села, которая надолго осталась единственной в России.
Автомагистрали и развязки хотя и делают городской пейзаж эффектным и динамичным, но не успевают за страстью петербуржцев к автомобилям. В 2019 году у Петербурга была репутация города с самыми загруженными дорогами в стране. В 2021 году город умудрился обойти Москву по количеству транспортных средств на 1000 граждан (417 против 383). Выходило, что по Северной столице постоянно передвигается более 2,3 миллиона машин.
И хотя в 2011 году было открыто движение по всей длине КАД (и все время подключаются новые развязки), в 2016-м – по ЗСД, строятся и реконструируются 18 набережных, 28 мостов, три развязки и пять путепроводов, расширяется «Скандинавия», подтягивается М-11, проектируется Широтная магистраль, прорабатывается возможность строительства КАД-2 – не хватает все равно. Не очень помогает и увеличение на 25% (до 9581 км) наземной сети общественного транспорта.
И власти вынуждены постоянно возвращаться к проектам рельсового транспорта. Сегодня рабочих идеи две. За счет строительства железнодорожных обходов города с юго-запада и северо-востока освободить существующую инфраструктуру от грузового транзита для внутригородских пассажирских перевозок. Вторая задача очевидна – это развитие метро.
Новый план города в отношении метро способен ввести в транс. Особенно если вспомнить, какой ценой вводили осенью 2019-го последние станции – «Проспект Славы», «Дунайскую» и «Шушары». И с каким трудом успели к чемпионату мира с «Новокрестовской» и «Беговой».
О том, успеют ли сдать до конца 2024 года «Горный институт», «Путиловскую» и «Юго-Западную», в администрации осторожно молчат. Но дальнейшие планы радуют оптимизмом. Он основан не только на том, что город взял под контроль «Метрострой Северной столицы» (на его техническую модернизацию Смольный нашел 11,5 млрд рублей), но и на том, что былое сотрудничество «Метростроя» с фирмой Herrenknecht удалось заменить контрактами с Обуховским заводом. Как только будут готовы заказанные горнопроходческие комплексы, город обещает возобновить прокладку тоннелей.
В целом же до 2050 года администрация собирается построить 148 км и 100 объектов метрополитена.
В основном – в южном и юго-западном направлениях. Смольный не теряет надежды дойти под землей до Павловска, Красного Села и Ораниенбаума.
Правда, по-настоящему новых станций в плане не больше десятка, и строительство большинства из них отложено до 2040 года. Но, в конце концов, пусть в этом деле останется интрига. Мы радостно удивимся, если у Смольного хватит пороху дотянуться хотя бы до аэропорта. Потому что разговоры об этом идут уже 20 лет и необходимы нам примерно так же, как разговоры о погоде.
Никто же не возьмется утверждать, что мы любим Петербург за его комфорт или климат. Просто другого такого нет. Для любви – достаточно.
